Тут тема про ёлочки!
С детства помните Сочельник,
Этот детский день из дней?
Пахнет смолкой свежий ельник
Из незапертых сеней…
М. Кузьмин

Ну какой же Новый год без ёлки? Представить себе новогодний праздник без лесной красавицы, наверное, невозможно. Запах свежей хвои и смолы, разноцветные гирлянды, шары, серпантин и непременно звезда на макушке ели. А ведь история ёлки в России насчитывает всего-то около полутора сотен лет. В это трудно поверить, зная богатство русских лесов: ёлку с уверенностью можно назвать хозяйкой русского леса наряду с рябинками и березками. А вот в качестве символа одного из самых любимых народом праздников ёлка приживалась в России очень долго и болезненно.

Обычаем новогодней ёлки мы обязаны друидам – замкнутой касте жрецов у древних кельтов. Перед началом жреческой деятельности друиды были обязаны провести двадцать лет в одиночестве, обычно в лесу, который для них являлся святым. Отношение к лесу, к деревьям, к растениям у друидов было трепетное: по поверьям, каждое дерево, как и человек, имеет свой характер и требует определенных условий жизни.

Кельтские племена, населявшие значительную территорию современной Европы, были завоеваны римлянами к середине I в. до н.э., культура кельтов была утеряна, однако некоторые традиции, по всей видимости, сохранились.

Следующее упоминание о традиции украшения ёлки на Новый год относится уже к близкой нам эпохе – в XVI веке этот обычай был распространен в Германии. Однако Россия с ёлкой познакомилась значительно позже. Традиционным народным праздником зимнего цикла исстари являлись святки, имеющие и без того насыщенную программу, в которую ёлка никак не вписывалась. Рождество, которое как христианский праздник пыталось вытеснить языческие святки, в России имело также устойчивую сюжетную наполняющую: славление Христа, церковные службы, постановка широко распространенных на Руси народных драм с устойчивым сюжетом, представлявших собой импровизацию с активным включением зрителей по ходу действия, а также народный кукольный театр, представляющий сценки на тему Рождества.

Новый год же на Руси отмечался сначала 1 марта, затем 1 сентября, и лишь указом Петра I был перенесен на 1 января. Тем же указом Петр I предписывал и новые традиции проведения Нового года, перенятые им, как и все «новое и прогрессивное», с Запада. В этот день было велено пускать ракеты, зажигать огни и «украсить дома от дерев и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых». Но это еще не было известной нам традицией новогодней ёлки. Во-первых, наряду с елями рекомендовалось употреблять и другие хвойные деревья, во-вторых, помимо целых деревьев использовались и ветви, и, в-третьих, устанавливать ёлки предписывалось не внутри помещений, а снаружи – на крышах трактиров, воротах, дорогах.

Однако особого развития этот обычай не получил, и следующие упоминания о ёлке относятся уже к 30-м годам XIX века. На этот раз традицию украшать рождественское дерево, как его звали тогда, возродили в России немцы, обосновавшиеся в Петербурге и соблюдающие привезенные с родины обычаи. Но до поры до времени этот обычай считался специфической чертой обрусевших немцев.

Пока вдруг на рубеже 1840-х годов не начался «ёлочный ажиотаж». Мода на ёлку вспыхнула быстро и быстро завоевала почти все слои населения – буквально за какие-то пять-семь лет. Поспособствовала такой популярности новогоднего дерева мода на немецкую литературу и в первую очередь на Гофмана. Его «елочные» тексты – «Щелкунчик» и «Повелитель блох» - вызывали живейший интерес и являлись своеобразной пропагандой традиции украшения ёлки. Вместе с романтическими сказками привился и новый обычай, ставший модным, престижным, «бонтонным». В сороковые годы уже стали устраивать елки для детей в состоятельных домах, а в 1852 году на Екатерингофском вокзале была проведена первая публичная ёлка.

Провинция несколько отставала от Петербурга в усвоении обычая рождественской ёлки, но это отставание продлилось недолго: уже к началу 50-х годов XIX века ёлка прочно завоевала свое место в ряду других развлечений провинциальных жителей. Чуть дольше завоевывала новая традиция помещичьи усадьбы, придерживающиеся в течение долгих лет соблюдения обычая святок и сопротивлявшихся «нерусской», чуждой моде. Популяризации ёлки в России способствовала литература, сопутствующая ей почти на всем протяжении ее истории. Многочисленные рассказы, сказки и очерки, публикуемые в периодически выходящих общедоступных журналах и приуроченные к Рождеству и Новому году, в популярной форме излагали обрядовый смысл и символику ёлки. На первых порах «ёлочные» тексты являлись подражанием западноевропейским образцам, четко следуя традициям календарной словесности – такого вида литературы и фольклора, бытование которого приурочено к той или иной дате.

Благодаря модной литературе к концу XIX столетия ёлка прочно завоевала место не только в городе, но и в помещичьей усадьбе, органично вписавшись в русский святочный интерьер. Однако русская деревня ёлку не признала: если для городской бедноты ёлка была желанным, но часто недоступным предметом, то для крестьян эта «барская забава» не представляла никакого интереса. Крестьяне ездили в лес за ёлками либо для своих господ, либо чтобы продать модный товар в городе, сами же, как правило, оставались к лесной красавице равнодушными.

Распространение этого иностранного и в основе своей языческого обычая вызвало враждебную реакцию церкви: Святой Синод неоднократно издавал указы, запрещающие устройство ёлки в учебных заведениях. Помимо церкви, у ёлки появились и другие противники, считающие обычай массовой вырубки елей варварским с точки зрения экологических и экономических причин.

Неизвестно, чем кончилось бы противостояние сторонников и противников новогодней ёлки, если бы не Октябрьская революция. Из модного предмета ёлка постепенно дорастает до объекта государственной важности, достигая пика своего признания на знаменитых кремлевских ёлках. Немало поспособствовала этому признанию, безусловно, хрестоматийная история посещения Лениным ёлки в Сокольниках, в которой вождь пролетариата предстал в столь привлекательном образе любимца детей, созвучном образу Деда Мороза.

Советская литература, охотно используя ёлку в качестве сюжетного хода, зачастую в завуалированном виде обращалась к дореволюционной традиции, в которой ёлка была воплощением семейной идеи и одним из символов младенца Христа. Наряду с многочисленными дежурными текстами, печатавшимися в периодических журналах в новогодних номерах, были созданы и такие шедевры, как «Чук и Гек» Гайдара, «Ёлка» Зощенко, «Вальс со слезой» и «Вальс с чертовщиной» Пастернака, «Ёлка у Ивановых» Введенского и другие. Ёлка прочно вошла в нашу жизнь, являясь одним из главных символов самого любимого, самого «детского» праздника - Нового года.